«Это огромный объем, который может позволить нам не только утилизировать собственные выбросы СО2, но и помогать нашим странам-партнерам, использовать наши ресурсы в коммерческих целях, в том числе для наших азиатских партнеров», – сказал Шпуров (цитата по «Интерфаксу»).

Сейчас в России около 10 новых проектов по улавливанию и захоронению углекислого газа (carbon capture and storage technology, CCS) находятся на стадии изучения, сообщали ранее «Ведомостям» в Минэнерго (см. публикацию от 24 октября 2022 г.). О планах осуществить такие проекты на горизонте до 2030 г. ранее заявляли «Роснефть», «Газпром нефть», «Лукойл», «Новатэк», «Еврохим», «Северсталь» и другие российские компании из разных секторов.

Представитель «Норникеля» заявил, что для снижения углеродного следа компания ежегодно повышает энергоэффективность производства, а также долю энергии от возобновляемых источников: в 2022 г. она выросла на 4 п. п. по сравнению с 2021 г. до 51%. UC Rusal в рамках базового сценария планирует сократить удельные выбросы CO2 от производства не менее чем на 25% к 2032 г. и не менее чем на 47% к 2050 г., сообщил представитель компании.

Технологии CCS и CCUS позволяют сократить объем выбросов углекислого газа в атмосферу, для того чтобы снизить парниковый эффект и остановить глобальное потепление. Подобные проекты активно реализуются за рубежом. Российские власти осенью 2021 г. утвердили стратегию низкоуглеродного развития до 2050 г., предусматривающую снижение выбросов CO2 на 60% к уровню 2019 г. (тогда он составлял 1,58 млрд т СО2-эквивалента). К 2060 г. Россия рассчитывает достичь углеродной нейтральности, заявлял президент РФ Владимир Путин в октябре того же года. После введения антироссийских санкций из-за СВО на Украине российские власти пересмотрят план стратегии низкоуглеродного развития России до 2050 г., сообщал РБК первый замминистра экономического развития РФ Илья Торосов в феврале этого года.

Но после начала СВО на Украине весной 2022 г. ЕС ввел эмбарго на поставки стали, труб, удобрений и цемента из России, а Финляндия и страны Прибалтики добровольно отказались от импорта российской электроэнергии. В результате угроза введения трансграничного налога в отношении российских экспортеров естественным образом перестала быть актуальной или как минимум стала куда менее чувствительной. В результате частичной потери европейского экспортного рынка отечественные компании начали перенаправлять экспорт продукции, в том числе углеродоемкой, с Запада на Восток. В частности, основной объем экспорта нефти в 2022 г. пришелся на КНР и Индию. Экспорт нефти из России в Китай вырос на 28% до 89 млн т, в Индию – в 19 раз до 41 млн т, сообщал вице-премьер Александр Новак.

Однако это не решает проблемы, поскольку и на азиатских рынках, в частности в Китае и Индии, уже вводятся аналогичные европейской системы углеродного регулирования. Кроме того, поставлены цели достижения углеродной нейтральности к 2060–2070 гг.

Страны Востока не отстают от Запада в реализации климатических программ и часто опираются на опыт Европы и США при выработке собственных подходов, заявляла «Ведомостям директор департамента многостороннего экономического сотрудничества и спецпроектов Наталья Стапран (см. «Ведомости» от 28 ноября 2022 г.). Поэтому восточные страны, по ее словам, «нельзя будет назвать тихой гаванью», где можно переждать шторм климатических инициатив ЕС и США.

В условиях санкций климатические проекты будут для российских компаний не на первом месте, возражает эксперт Института развития технологий ТЭК Кирилл Родионов. Если же санкции будут смягчены, климатическими проектами в первую очередь займутся производители черных металлов, которые подпадают под углеродный налог в ЕС, считает он. Ускорить внедрение таких проектов и увеличить их масштаб могли бы господдержка, а также угроза повышения налогов на продукцию с высоким углеродным следом, добавляет партнер Б1 Марина Белякова.

Источник